Читать интересную книгу Долгая тропа войны [= Долгая дорога войны, Тайник из космоса] - Филип Фармер

— Вот и прекрасно, и не стоило так давить, надеясь, что твой товарищ закричит от боли. Вернитесь к своим мулам. Если мы поднажмем, то к полудню прибудем в Финикс.

Обоз снова тронулся. Бенони все еще был зол, чтобы радоваться долгожданному возвращению домой. Он посмотрел на юг, окинул взглядом каменистую равнину и увидел в небе отражение собственной медленно тающей ярости. В вышине плыли черные облака дыма, который поднимался из вулкана, находящегося в десяти милях от Финикса. В прошлом году, когда Бенони уехал из родного города в горы, вулкан только зарождался. Сейчас же конус, образованный лавой и пеплом, возвышался как минимум на двести футов и был виден издалека. Демоны земли не сидели сложа руки, пока Бенони отсутствовал.

Затем злость улетучилась и сменилась — не то чтобы радостью возвращения домой, но — страхом за семью. Бенони вспомнил, что когда-то в детстве слышал, как отец рассказывал друзьям, что вулканы взломали земную кору всего за два года до рождения Бенони. Все это неистовство зародилось в сорока милях к югу от Финикса, появление вулканов завершилось землетрясением, пошатнувшим стены и дома города и убившим массу народа. Сейчас в Долине Солнца пыхтели и дымили десять вулканов. И, при определенном направлении ветра, дым почти полностью покрывал небо над долиной, и солнце лишь призрачно светило сквозь серую пелену.

Бенони посмотрел на восток, куда падала странная тень горы Кемлбек. Издалека гора напоминала спящего зверя с горбатой спиной, очень длинной шеей и вытянутой мордой. Проповедники рассказывали, что гора получила свое название от кемла. Бенони никогда не видел этого зверя, не видели его и проповедники. Люди лишь слышали о существовании чудовища, называемого кемл (слово это произошло от устаревшего «camel» — верблюд), упоминавшегося в Найденных Книгах. Бенони всегда интересовало, были ли эти чудовища столь огромны, как гора, названная в их честь. Если да, то хорошо, что все они вымерли — вместе с левиафанами и единорогами, про которых также говорилось в Найденных Книгах.

В полдень показались кирпичные стены, опоясывающие подножие Кемлбека. Час спустя люди из обоза увидели толпу, ждущую около центральных ворот Финикса (названного в честь огромной птицы, жившей много-много лет назад. Но придет день, когда она возродится из пепла и будет кружиться над пустыней, неся на спине Иегову).

Бенони дождался, пока его официально отпустил Вако, а затем пошел домой, сопровождаемый двумя младшими братьями, двумя замужними сестрами, их мужьями и маленькими племянниками и племянницами. Все говорили одновременно.

Бенони еле успевал отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. И хотя он не прекращал думать о Дебре Аврез, горел от нетерпения увидеть свою возлюбленную, но окружающие люди так любили его, что сердце молодого человека наполнялось ответной любовью. А в глазах младших членов семьи Бенони выглядел теперь героем, ведь он уезжал так далеко и привез назад столь необходимые инструменты и оружие.

Пройдя около полмили по широкой улице Финикса, все семейство приблизилось к дому отца Бенони — двухэтажному кирпичному зданию, выкрашенному в белый цвет. На каждом углу дома красовалась башня, а на крыше виднелись амбразуры, сквозь которые финикяне могли стрелять по захватчикам.

Дом окружала и охраняла от любопытных взглядов стена высотой десять футов. Эта же стена служила и укрытием, за которым можно было спрятаться в случае атаки на город.

Навстречу пришедшим выскочили огромные собаки-волкодавы и стали радостно прыгать вокруг Бенони. На стенах сидели и наблюдали за происходящим домашние коты — полосатые, надменные и полные собственного достоинства. Позже, когда станет поменьше народа и уляжется всеобщее волнение, любимцы Бенони спустятся вниз и потрутся о ноги хозяина, громким мурлыканьем призывая взять их на руки.

Прибывшему из длительной экспедиции юноше предстоял грандиозный ужин, или, по крайней мере, сидеть за столом, ломящимся от изобилия фруххолиза, торийи, жареных бобов, говядины и пива Мек. Бенони слишком много говорил и не успевал поглощать всевозможные яства. Но он и не чувствовал голода. А лишь трепетал при мысли, что увидит Дебру этой ночью, и ломал голову над тем, как бы сбежать, не обидев домочадцев.

После ужина Бенони переоделся и вместе со всей семьей отправился в церковь. Там они пробыли около часа, слушая неисчислимые благодарения священника Господу за благополучное возвращение мальчиков и мужчин, уходивших в Железные Горы. Бенони тщетно пытался сосредоточиться на словах молитв, но не смог устоять против искушения посмотреть вокруг. Ее не было. Или же просто Дебра затерялась где-то в толпе.

Бенони вернулся домой. Отец и зятья задавали множество вопросов, и юноша старался отвечать наилучшим образом, продолжая думать о Дебре. В конце концов, когда Бенони почти потерял надежду найти какой-нибудь вежливый предлог, чтобы покинуть дом, на помощь ему пришла мачеха.

— Эй, ребята, придется вам отпустить Бенони, — сказала она, смеясь, чтобы не разозлить мужчин. — Я уверена, что ему до смерти хочется пойти к Аврезам. А они сочтут нашего мальчика крайне невежливым, если он не отправится к ним в гости в течение нескольких мккут.

Бенони с благодарностью посмотрел на мачеху. Всего лишь шесть лет назад она заменила ему мать, а Бенони любил эту женщину как родную.

Отец выглядел разочарованным и хотел уже возразить, но мать опередила его: — Я не прошу многого, Хози, ты же знаешь. Ведь Бенони уже давным-давно хотел удрать. Неужели ты не помнишь себя в восемнадцать лет?

— Ладно, иди, жеребчик, — усмехнулся отец и похлопал сына по плечу. Но не слишком задерживайся. Помни, что посвящение может начаться в любую минуту! А до этого момента ты еще должен переделать кучу дел.

Мать нахмурилась, и Бенони почувствовал угрызения совести. Он помнил, как она рыдала два года назад, когда старший брат ушел на свою первую и последнюю тропу войны.

Бенони извинился, поцеловал мать и пошел в конюшню. Там он надел гравированное золотом кожаное седло на Красного Сокола — великолепного чалого жеребца. Затем вывел коня во двор, крикнул племянникам, чтобы те открыли парадные ворота, и вскочил в седло.

Не успел юноша опустить ноги в стремена, как услышал крик глашатая.

— Подожди минутку, Бенони Райдер! У меня есть для тебя сообщение от Совета Кемлбека!

— Глашатай Чонз! Какое сообщение? Надеюсь, ты принес хорошие вести, сказал Бенони, еле сдерживая Красного Сокола, нетерпеливо переступающего на месте.

— Хорошие или плохие — советую принять их к сведению, — ответил Чонз. Только что я передал такое же сообщение Джоелу Вандерту. И он, не раздумывая, поклялся на Затерянных и Найденных Книгах, что подчинится указаниям Совета.

— Да? — удивился Бенони. — Я слушаю.

— Вожди прослышали о ссоре между тобой и Джоелом Вандертом и о последствиях вашей перепалки. Вожди посовещались и решили, что вы оба несомненно встретитесь в доме Дебры Аврез. Где, возможно, попытаетесь пустить друг другу кровь. А потому, чтобы сохранить вас в здравии для борьбы с навахо — разрази их гром, — Совет запрещает Джоелу и тебе, Райдер, видеться с девушкой до возвращения с тропы войны с добытыми скальпами врагов. И тогда, когда вы станете настоящими мужчинами, несущими ответственность за свои действия, можете делать что пожелаете. Но до тех пор… ты слышишь?

— Да, — угрюмо кивнул Бенони.

Чонз въехал на лошади через ворота и поравнялся с юношей. Затем глашатай вытащил книгу в кожаном переплете.

— Положи правую руку на Книгу и поклянись, что подчинишься Совету.

Какое-то мгновение Бенони медлил. Полная луна, показавшаяся из-за далекой горы Суеверий, осветила юношу, и стало видно, как он скрежещет зубами.

— Давай, сынок, — подбодрил Чонз. — Я не могу ждать всю ночь. Кроме того, ты же знаешь, что Совет желает тебе только добра.

— Но могу ли я увидеть ее хоть раз, до того как уеду? — спросил Бенони.

— Нет, если только не поедешь к Дебре домой, — ответил Чонз. — Отец запер ее в доме. Старик Аврез слегка свихнулся. Говорит, что ты и Джоел опозорили его дочь, обсуждая ее на публике. Если бы до посвящения было еще много времени, он бы выпорол вас обоих.

— Ложь! — воскликнул Бенони. — Я даже ни разу не упомянул ее имя! Это все Джоел! Так не честно!

Затем Бенони положил руку на книгу: — Клянусь Найденным и Затерянным Заветом, что подчинюсь предназначенным мне указаниям Совета.

— Вот и молодец, — сказал Чонз. — Удачи тебе на первой тропе. Храни тебя Господь.

— И тебя, — сказал Бенони. Он проводил взглядом удаляющегося высокого и худого глашатая, а затем завел Красного Сокола обратно в конюшню. Юноша расседлал жеребца, но не пошел в дом сразу. Он хотел сначала заглушить в себе ярость, которая только разгоралась, подогреваемая образами Дебры и Джоела. Тогда Бенони стал придумывать всякие изощренные наказания, которым подвергнет ненавистного соперника, если тот когда-нибудь попадет ему в руки, — и почувствовал себя немного лучше. Юноша вернулся в дом и объяснил, что случилось. К счастью, никто не стал шутить над происшедшим. Отец и зятья принялись рассуждать о вражде между Райдерами и Вандертами, особо смакуя кровавые подробности некоторых сражений во имя чести, которые происходили в далеком и недавнем прошлом между семействами Финикса.